Может от того, что он провел так много времени на природе, Франко быстро воспринимал новые идеи. Ему нравилась моя теория «шокирования мускулов», например. Мне всегда казалось, что главное препятствие в успешном тренинге это то, что тело так быстро к нему приспосабливается. Делайте ту же последовательность движений каждый день, и даже если вы будете продолжать прибавлять рабочий вес, вы обнаружите, что мышцы стали расти медленно, а потом и вовсе перестали; мускулы стали очень эффективно справляться с формой нагрузки, которую они ожидают.
Из-за загруженности работой с клиентами я не мог тренироваться так, как раньше, по 4-5 часов за раз каждый день. Поэтому, приспосабливаясь, я применил способ тренировок 2 раза в день: 2 часа перед работой и 2 часа с семи до девяти вечера, когда дел особо не было, а в зале оставались только серьезные лифтеры. Раздельные тренировки поначалу раздражали, но я осознал, что нащупал что-то полезное, когда увидел результаты: я лучше концентрировался и быстрее восстанавливался, и при этом выполнял более продолжительные и тяжелые сеты. Во многие дни я добавлял третью тренировку в обед.
Я еще не встречался с моим новым боссом, но был рад, что он предложил приютить меня, т.к. я не мог позволить себе снимать комнату. Путцигер оказался грузным, нездорово выглядящим старым мужчиной в деловом костюме. Он был почти лысый; когда улыбался, было видно, что у него плохие зубы. Приветливо поздоровавшись, он показал мне свой дом; там была небольшая дополнительная комната, которая, как он объяснил, должна была стать моей, как только кровать, которую он заказал для меня, будет доставлена. А пока не возражаю ли я против того, чтобы спать на диване в гостиной?
«Я всегда смогу найти тебе работу спасателем на Талерзее, так что помни – если что-то пойдет не так, тебе не стоит об этом беспокоиться». Вот что сказал мне Фреди Герстль, когда я зашел к нему попрощаться. Фреди всегда был щедрым, помогая молодежи, и я знал, что он желает мне только хорошего, но работа спасателем не была мне нужна, как, впрочем, и другие подстраховки. Хоть Мюнхен и был всего в 200 милях от Граца, для меня это было первым шагом на пути в Америку из Австрии.
Я решил, что есть смысл подать рапорт о досрочном увольнении из армии. Вместе с рапортом я приложил копию предложения Путцигера о работе и некоторые из журнальных статей обо мне. Командующие мной офицеры знали о моих амбициях стать чемпионом в культуризме, и я думал, что это может стать прекрасным шагом для меня. Я затаил дыхание. В то время как минимальный срок вербовки в австрийскую армию был только 9 месяцев, механики- водители должны были служить 3 года из-за высокой стоимости их обучения.
Потом он увидел хлещущую воду, парней, бегающих вокруг, и танк в проломе стены.
Его отношение ко мне изменилось в сию минуту: он орал, называл меня всяко, упоминал, что собирается позвонить моему отцу и рассказать ему примерно тоже, что он упоминал раньше, но с точностью до наоборот. У него даже вены на шее вздулись. Потом он остыл и резко сказал: «Когда я вернусь с обеда, все должно быть восстановлено. Это единственный способ для тебя уйти от наказания. Собирай солдат, и займитесь этим».
Однажды ночью мы стояли лагерем у реки, и я проснулся, потому что мне почудилось, что я услышал кабана. Потом я понял, что надо мной ничего нет. Мой танк исчез! Я осмотрелся и обнаружил его в 20-30 футах от себя, задняя часть торчала из воды. Перед был под водой, пушка воткнулась в ил. Я забыл применить стояночный тормоз, а наклон земли оказался достаточным, чтобы танк медленно откатился, пока мы спали. Я пытался выехать, но гусеницы пробуксовывали в грязи.
М-47 мог управляться одной рукой, используя джойстик, который контролировал коробку передач и движение гусениц. Вы сидели в переднем левом углу, под ногами были педали тормоза и газа. Металлическое сидение можно было поднимать и опускать; обычно вы управляли с открытым люком, голова высовывалась из танка для обзора. Но когда люк закрывался на время боя, вы опускали сидение и смотрели через перископ. Для ночного видения существовал примитивный инфракрасный прибор, который позволял различить только деревья, кусты и другие танки.
Тут же началось обучение вождению мотоцикла, через месяц сменившееся обучением на автомобилях. Мы изучали основы механики, т.к. должны были всегда иметь возможность самостоятельно отремонтировать свое средство передвижения в случае простых поломок. Затем мы учились водить грузовики, что оказалось трудным, т.к. у армейских грузовиков ручная, несинхронизированная трансмиссия. Для переключения передачи вниз или вверх вам нужно было перейти на нейтраль и, одновременно работая сцеплением и газом, отрегулировать обороты так, чтобы они соответствовали следующей передаче.
Военная база около Граца была штаб-квартирой одной из танковых дивизий австрийской армии. Я знал это, т.к. всех юношей в Австрии забирали на военную службу, а я был в раздумьях, как совместить армию с моими целями в жизни. Я понимал, что будет логичным, если в армии человека моих размеров возьмут в пехоту, чтобы таскать крупнокалиберный пулемет и боеприпасы. Но пехота базировалась в Зальцбурге, а это не вписывалось в мой план. Мне надо было остаться в Граце и продолжить тренировки. Моей миссией было стать чемпионом мира в культуризме, а не воевать.